В 1906 году, в городе Ярославле, при храме Зачатия праведной Анны служил пономарём Медведев Ксенофонт Ананиевич. Семерых своих детей кормил тем, что читал Псалтирь над покойниками. Голосом он обладал сильным, читал складно, поговаривали, даже лучше соборного протодьякона, и, главное, знал и соблюдал обычаи, которые выпускники
семинариев и какадемий называли погаными, так что читать приходилось много, и дети не
голодали.
Как всякий пономарь Ксенофонт Ананиевич был не дурак выпить, что, впрочем, не только не мешало делу, но, как он сам утверждал, оказывало благодатное воздействие. Выпьет четуфку самогона, закусит луковицей и в церкву на всю ночь, покойникам Псалмы петь.
А время было такое, трудное было время, революционеры всякие в Ярославле завелись да нехристи, которые в Бога не верили, Владычицу нашу Богородицу не чтили и над иконами смеялись. Среди таких был и Колька, Нифонтов сын, изгнаный из Казанской Духовной семинарии как кощунник и анархист. Однажды выпивали они с друзьями в трактире, что от порта недалеко, да решили подшутить над псаломщиком. Колька лёг в гроб, а пьяные друзья в церкву его потащили, послав за Ксенофонтом Ананиевичем, мол, помер, Псалтирь, мол, читать надо.
Ксенофонт же Ананиевич выпил к вечеру не обычную четуфку, а все пол-штофа, отказывался было, но за три рубля согласился.
Заперли двери, в полумраке храма, напротив амвона, стоит гроб, в нем Колька-безбожник, а над ним псаломщик святые слова читает. Час читает, второй. А Колька лежит и не дышит почти, это, значит, чтобы пострашнее напугать. И вот, когда почти полночь пришла, вскакивает Колька, глазами страшно вращает, губы кривит, руками машет и воет как настоящий упырь...
Но Ксенофонт Ананиевич даже не вздогнул. Приложил по голове упырю Псалтирью, что еще от деда ему досталась, тяжелой, в медном переплёте, а когда Колька обратно в гроб рухнул, закатив глаза, Ксенофонт Ананиевич достал из своей торбы осиновый кол, киянку да и упокоил.
Утром пришли друзья в храм, чтобы посмеяться, а Ксенофонт Ананиевич им с паперти:
--С вас, господа хорошие, - говорит, - еще червонец. За беспокойство.
Да, так и было. Эту историю все знают, потому и приглашают Зачатьевского пономаря Псалтирь читать еще чаще прежнего.